Книга:Из Семилетней войны: различия между версиями

Старый «Архенгольц» предстал в новом виде. Ему более ста лет, и за эти 100 лет исследования выявили много новых фактов о Семилетней войне, так что многое из того, что раньше считалось фактом, должно уступить место. Подполковник А. Д.в. Дювернуа проводил обработку на основе результатов последних исследований, особенно во II Отделе военной истории Главного генерального штаба, для использования которого с этой целью открыты все европейские архивы. Свидетельством доброты старого Архенгольца является то, что он смог терпеть перемены и при этом оставался «самим собой». Полученная в результате работа сочетает в себе ценность первоисточника с научной достоверностью.

Редактор.

Король Фридрих Прусский уже в молодом возрасте завершил две войны, благодаря чему увенчал себя лаврами. С тех пор на него были обращены взоры всех народов, чьи высокие духовные дарования возбуждали всеобщее восхищение; но также были вызваны зависть и недовольство многих государств. Так возникла война, одна из самых необычайных, когда-либо опустошавших землю. Это было верно как ввиду большого количества армий, принадлежащих к столь разным племенам и языкам, так и с учетом поразительного неравенства участвующих в войне сил, полководцев и их действий. То же самое относится и к утонченному военному искусству, к кровавым сражениям и осадам на суше и на море, к странным явлениям столь многих различных видов и к масштабам их существования во всех частях света и на суше. все моря.

Кампания завершилась. Австрийская армия отступила глубже в Богемию, а пруссаки заняли зимние квартиры в Саксонии и Силезии. Фридрих остался в Дрездене на зиму и теперь относился к оккупированной стране как к формально завоеванной провинции.

Подготовка к будущей кампании всеми союзными против Пруссии державами была экстраординарной. Стали переселяться французы и шведы, немцы со всех концов империи, венгры и Трансильвании, валлоны, хорваты, русские, казахи и калмыки. Это была толпа народов, некоторые из которых пришли не столько для того, чтобы завоевать, сколько для того, чтобы грабить и опустошать.

Чрезвычайные потрясения, произошедшие за короткий период этой кампании, не имели себе равных. В начале года мы видели триумф короля Пруссии, власть австрийцев почти уничтожена, большая армия заперта в городе и находится на грани капитуляции, сам имперский город небезопасен и все надежды Терезы почти потеряны. Внезапно оболочка Австрии снова тонет. Имперцы побеждают, выигрывают сражения и совершают завоевания; С другой стороны, Фридрих видит себя побежденным, изгнанным из Богемии, покинутый своими союзниками, окруженный со всех сторон своими многочисленными врагами, на краю пропасти. Но внезапно он снова поднимается, чтобы одержать еще большую победу, чем когда-либо. Армии русских, шведов, императорских войск, французов и австрийцев частью отброшены, частью разбиты, частью уничтожены, и Силезия, уже полузавоеванная и прикрытая огромной победоносной армией, ударом вновь обретается. меча посреди зимы.

Если Мария Терезия к началу декабря 1757 года практически завоевала всю Силезию и считала войну оконченной, то битва при Лейтене разрушила все эти надежды. Теперь необходимо было собрать, обучить и оснастить новые армии военной техникой. Это требовало огромных денег, в то время как другие массы денег двигались в Петербург, чтобы во второй раз привести русских в Прусское королевство.

О Дауне можно было сказать: «Вы умеете побеждать, но не знаете, как использовать свою победу». Австрийский генерал ожидал, что Фридрих предпримет отчаянную атаку, как только получит известие о том, что Нейсе находится в осаде. , и поэтому заняли прочную позицию, укрепившись лагерем. Но Фридрих использовал это время, чтобы подготовить свою армию к маршу, одновременно обманывая ложными движениями противника, занимавшего дорогу в Силезию. А через 11 дней после боя пруссаки уже были там полный марш в Силезию, и с таким преимуществом, что Даун потерял всякую надежду помешать этому. Осада Нейсе была немедленно снята. Освобождение осажденных крепостей обычно является плодом победы или других удачных событий: здесь, однако, побежденный Фридрих, окруженный сильными армиями и на расстоянии 40 верст, смог прийти на помощь осажденной крепости! Вся Европа ждала плодов победы при Хохкирхене; но никаких следов этого не появилось. Наоборот: была освобождена и окруженная австрийцами крепость Козель и полностью очищена от вражеских войск Силезия, а тройной план австрийцев по быстрому отвоеванию Дрездена, Лейпцига и Торгау завершился неудачно. Поскольку одновременно с этим в результате бдительности пруссаков было снято окружение Кольберга русскими, потерпевший поражение в октябре Фридрих к концу этой кампании полностью контролировал военную ситуацию.

В начале новой кампании Фредерик смотрел в будущее с серьезной тревогой. До сих пор было проведено множество сражений, но решение не было принято. Его враги приложили колоссальные усилия и вооружение со всех сторон, а силы его маленького государства были крайне истощены длительной войной. Английские фонды помощи не покрыли нужды; Чеканка низших типов денег с более низким сплавом (позорные Эфраимсгульдены) была незначительной и сомнительной помощью. Затем он почувствовал себя обязанным обременить находившиеся в его руках земли своих противников, а именно Саксонию, Тюрингию и Мекленбург, суровыми военными налогами. Без Саксонии Фридрих никогда не смог бы вести длительную войну, иначе он не смог бы в достаточной степени пополнить свои армии. Его оппоненты могли сделать это проще, потому что они контролировали 90 миллионов человек, в то время как все его подданные едва превосходили их численностью. было 5 миллионов. Саксония была самым богатым источником короля, постоянно снабжая его деньгами, провиантом и солдатами. Так, например. Например, в 1760 году Цвикау пришлось убить 80 000, Хемниц — 215 000, Лейпциг — 1 100 000 рейхсталеров. Вклад лейпцигского кружка составил 2 миллиона талеров деньгами, 10 тысяч рекрутов, несколько сотен тысяч бушелей зерна и многие тысячи лошадей, а также большое количество скота на убой. Лучшие леса вырубались, а древесина продавалась предприимчивым капиталистам.

Так что в конце этой неудачной кампании Фредерик мог по-настоящему похвалить свою удачу. Хотя Прусское королевство и другие провинции его государств находились в руках врага, он по-прежнему владел Силезией и Саксонией. Кроме того, после битвы при Миндене Фердинанд Брауншвейгский претендовал на все провинции и места, как и до начала войны.

Союзники открыли новую кампанию с большими надеждами. Они выставили 300 000 человек, по сравнению с которыми Фридрих мог собрать только 90 000 человек. Их план состоял в том, чтобы заставить короля Пруссии отказаться от Саксонии или Силезии. Сам Фридрих взял на себя задачу защитить Саксонию от Дауна с 40 000 человек, он послал своего брата Генриха с 35 000 человек наблюдать за русскими, а генерал Фуке должен был защищать Силезию от Лаудона с 15 000 человек. Кампания началась поздно, но сразу же с поражения Фредерика. Следуя энергичному приказу Фридриха, Фуке перебрался в укрепленный лагерь недалеко от Ландсхута , который он недавно покинул, поскольку считал, что Бреслау находится под угрозой. Но в ночь на 23 июня на него напала армия Лаудона, которая была вдвое сильнее, и, несмотря на храбрейшее сопротивление, он был вынужден эвакуировать одну высоту за другой. Когда пруссаки наконец попытались прорваться, Фуке попал в плен вместе с примерно 8200 мужчинами. Лишь около 1700 человек смогли добраться до Бреслау.

Все австрийские военные планы основывались на совершенно ошибочном принципе использования не всех сил армии в Саксонии, а возможно большей их части для завоевания Силезии. Однако опыт показал, что завоевать Силезию можно только в Саксонии. Здесь Фридрих всегда снова выпрямлялся. Именно здесь после крупного поражения при Колине он собрал необходимые силы для победы при Россбахе и Лойтене. Именно здесь он быстро предотвратил все плохие последствия битвы при Хохкирхе и погнал врагов перед собой, как будто они были побеждены. Дни Кея и Кунерсдорфа утратили свой ужас, как только Фридрих отвоевал захваченную врагом Саксонию. Именно здесь захват крупного корпуса под Максеном не имел никаких последствий и даже не привел к изменению прусской позиции. Злополучная встреча при Ландсхуте, потеря Глатца, снятие осады Дрездена и взятие Берлина, связанное с такими большими разрушениями, стали для него здесь менее заметными. Однако после битвы при Торгау он показал себя еще более ужасным, чем когда-либо.

Дауну пришлось отменить победу при Торгау, о которой было доложено его императрице, и объяснить ей, что австрийские военачальники никогда не одолеют такого грозного противника, как король Пруссии. Для Марии Терезии день Торгау стал горьким разочарованием; ибо она когда-либо считала себя ближе, чем когда-либо, к своей цели не только отвоевать Силезию, но и низвести Фридриха до ранга незначительного принца. Тем не менее надежда на окончательное завоевание Силезии вовсе не исчезла в австрийском имперском городе после бесплодной пятилетней войны, и после длительных переговоров с Россией было решено действовать сообща. Основная русская армия численностью 70 тысяч человек под командованием Бутурлина должна была находиться у Бреслау. отойдите назад и объединитесь с Лаудоном. Фридрих уже давно был причастен к этому плану и был полон решимости самому взять на себя защиту Силезии и поручить борьбу саксов против Дауна принцу Генриху. Хотя король был полон решимости избежать битвы с объединенными армиями, поскольку они были более чем в два раза больше его, он жаждал решения против приближающегося Лаудона в одиночку; ибо если бы он его побил, уход Бутурлина был бы неизбежен. Но Лаудон всем уступил дорогу сразиться; С другой стороны, однако, король умелыми маршами надолго предотвратил объединение, и когда оно, наконец, произошло благодаря мастерским движениям Лаудона, Фридрих и его 55 000 человек перебрались в постоянный лагерь близ Бунцельвица в забое. превосходящих сил противника в 13 000 человек . Естественно чрезвычайно выгодное расположение этого места с первого дня было улучшено путем постройки укреплений; потому что королю пришлось ожидать нападения своего подавляющего противника. Через глубокие траншеи, частоколы, штурмовые посты, волчьи ямы, окопы, окопные холмы, сильно укрепленные деревни, батареи и замаскированные мины лагерь искусственно постепенно превращался в полноценную крепость, представляющую непреодолимые препятствия для нападения противника.

Таким образом, Лаудон снова получил важнейшее преимущество для имперского оружия; Потому что завоевание Швейдница позволило австрийцам впервые занять зимние квартиры в Силезии. Армия Фридриха была крайне встревожена; все плоды почетного и крайне тяжелого похода были утрачены сразу. Были и плохие новости из Померании: Кольберг , долгое время героически оборонявшийся с помощью своих храбрых граждан, был взят шведами и русскими. Последний теперь принял участие впервые. Зимние квартиры в Померании и Ноймарке. Поэтому потеря Кольберга и Швейдница в такой короткий период времени была для короля неисчислимо большим несчастьем. Все военные припасы и продовольствие для русских армий в Померании теперь можно было легко доставлять по морю, а австрийцы теперь прочно обосновались в Силезии. Для изгнания врагов из этих провинций требовалось много крови, много времени, много денег и еще больше удачи. Это потребовало более сильных сил, чем когда-либо прежде. Но где их найти? Самые опытные полководцы пали с расцветом дворянства; большинство старых солдат были похоронены на полях сражений. Доходы от большинства прусских государств либо вообще прекратились, либо были сильно ослаблены, а остальные саксонские источники также начали иссякать. Дрезден и часть Саксонии оказались в руках Австрии, а прусская армия все больше теряла перевес над армиями противника. В конце кампании король оказался в худшем положении, чем когда-либо, хотя на этот раз он не проиграл ни одного сражения. По крайней мере, его войска были полны доброго духа, а неугасающее рвение и неустанная деятельность многих его генералов делали это положение терпимым. Они многого добились, потому что еще не потеряли надежду.

Пока пруссаки зимовали в Саксонии, австрийцы и русские стремились все больше утвердиться на завоеванных прусских землях. Поскольку теперь они впервые зимовали на территории Пруссии, имперцы считали Силезию своей бесспорной собственностью. А люди в Вене теперь были настолько убеждены в том, что мир можно легко и с выгодой поддерживать, что даже в декабре 1761 года в австрийской армии было произведено значительное сокращение. Причиной этого было полное исчерпание налоговых полномочий и то, что постепенный отказ от государственного кредита; Потому что с начала войны государственный долг вырос с 49 миллионов до 136 миллионов, а годовой доход составил 24 миллиона гульденов.

Жители Лондона, входившие в число самых ярых поклонников Фредерика, забрасывали экскрементами и камнями машину Бьюта, когда она подъезжала к парламенту, а Питт держал лозу, в которой он описывал исключение Пруссии из этого мира как «лживое, лживое, подлое». и коварный», — отметил. Он обвинил британских представителей в том, что Америка была завоевана в Германии; ведь если бы Франция использовала только часть из сотен тысяч, которые она ежегодно отправляла в Германию через океан, Канада всегда претендовала бы на это. Но теперь все осталось как свершившийся факт. Король Фридрих был позорно оставлен Англией.

Уже после падения Швейдница и попыток России добиться мира Даун кратко и лаконично описал своей любовнице печальный отлив в государственной казне словами: «Если из переговоров ничего не выйдет и, следовательно, нет надежды на мир, тогда см. Я нет, как твой. Ваше Величество сможет продолжать войну, потому что, учитывая сложившиеся обстоятельства, очень тревожно, что армию не удастся сохранить даже зимой, однако Мария Терезия теперь была одушевлена ​​горячим желанием мира. Она уже спокойно раздумывала, не стоит ли ей обратиться к самому королю Фридриху, когда, как ангел-спаситель, в Вене в ноябре 1762 года появился саксонский тайный советник Саул с просьбой об услугах своего двора, который по понятным причинам самым горячо желавшим мира. предложить. Австрия с радостью согласилась, и было решено послать в прусскую ставку саксонского тайного советника барона фон Фрича, которого уже знал король Пруссии. Его первая аудиенция у короля был довольно безрезультатным; Второй, врученный ему 19 декабря, оказался более успешным. В ответ на застенчивый вопрос барона: «Что ты делаешь?» «Но ваше величество с нами, бедными саксами?» ответил Фридрих: «Я верну вам вашу землю, но не рассчитывайте получить от меня ни деревню, ни пенни», — сказал он за следующим обеденным столом с особенно сильным акцентом. что он... не думал об эвакуации электората или даже о малейшем облегчении наложенного на него бремени до тех пор, пока не будет подписан мир. В Варшаве люди были рады благосклонному приему Фрича; Но там, как и в Вене, все же ожидали увеличения земель, хотя и скромного, может быть, Эрфурта, но в Вене с уступкой графства Глатц.

В день переезда он посетил поле битвы при Кунерсдорфе, путешествуя через Франкфурт, и воспоминания, возникшие в его голове, совершенно огорчили его. Было 8 часов вечера, когда он подъехал к Берлину на машине в сопровождении герцога Фердинанда и его генерал-адъютанта. Многочисленные горожане с нетерпением ждали его у Франкфуртских ворот. Когда начало темнеть, они запаслись факелами. Однако король пошел в обход и спокойно вернулся в родной город.

В этой войне пруссаки приняли участие в 16 сражениях, не считая многочисленных встреч и крупных сражений. Они и их враги предприняли двадцать осад. Военные расходы Фридриха составили 139 миллионов рейхсталеров, которые он получил из обычных доходов своих государств, Саксонии, Мекленбурга и других вражеских стран, а также Англии. С другой стороны, военные расходы Терезы настолько превысили все доходы ее великой монархии, что государство оказалось обремененным новыми долгами на сумму 100 миллионов долларов. Самый но Франция проиграла. Эта война обошлась стране в 677 миллионов ливров, в то время как годовой доход государства составлял всего 307 миллионов.

Итак, спустя семь кровавых лет монархи Европы оказались в той же точке своих завоевательных планов, с которой они начинали, после того как сотни тысяч людей пролили свою кровь и миллионы семей стали несчастными. Эта война стоила Саксонии 70 миллионов рейхсталеров только в деньгах и продуктах всех видов, а Европа потеряла в ходе этого процесса более миллиона человек. Все государства, принимавшие участие в войне, за исключением одной только Пруссии, обременяли свои страны, и без того испытывающие тяжёлое налоговое бремя, огромными долгами. Цель врагов Фридриха не была безумной, а совершенно промахнулась. Герой, падение которого казалось неизбежным в глазах всех смертных, сомневавшихся в его спасении даже в разгар своих триумфов, теперь заключил мир, не потеряв ни одной деревни. Поэтому Наполеон метко судит: «Не прусская армия защищала Пруссию от трех крупнейших держав Европы в течение семи лет, а Фридрих Великий».